Узбекистан активно формирует нормативную базу и институциональную основу для внедрения инструментов тарификации выбросов углерода, однако полномасштабной реализации этих механизмов препятствует ряд системных экономических факторов, в первую очередь – государственное субсидирование ископаемого топлива. Республика поставила перед собой амбициозные климатические цели, в частности, в рамках обновленной стратегии «Узбекистан–2030» планируется сократить удельные выбросы парниковых газов на единицу ВВП на 35% к 2030 году по сравнению с уровнем 2010 года. Достижение этих показателей требует перехода от общих стратегий «зеленой» экономики к конкретным рыночным инструментам, таким как углеродный налог или система торговли выбросами (СТВ).
В центре усилий по декарбонизации находится энергетический сектор, который, с одной стороны, является основным источником выбросов, а с другой – испытывает значительные трудности. Износ инфраструктуры приводит к потерям до 20% производимой электроэнергии, а растущий спрос на фоне сдерживаемых тарифов создает постоянный дефицит. Правительство субсидирует ископаемое топливо для контроля над ценами на энергию, что искажает рыночные сигналы и снижает эффективность потенциальных углеродных сборов. Эта политика, направленная на поддержание социальной стабильности, одновременно тормозит инвестиции в возобновляемые источники энергии (ВИЭ) и повышение энергоэффективности. Несмотря на это, Узбекистан последовательно работает над созданием предпосылок для будущих реформ. При содействии Всемирного банка страна реализует первую в Центральной Азии крупномасштабную программу торговли углеродными кредитами iCRAFT, нацеленную на поддержку реформы энергетических субсидий и создание рыночных механизмов. В рамках проекта планируется сократить выбросы CO2 примерно на 60 миллионов тонн.
Важнейшим техническим элементом для запуска тарификации является создание современной системы мониторинга, отчетности и верификации (МОВ), которая позволит точно измерять объемы выбросов на уровне отдельных предприятий. Процесс ее внедрения уже идет, и ее запуск станет ключевым шагом к практическому применению углеродного регулирования. Узбекистан также присоединился к Глобальному обязательству по метану, что делает горнодобывающую промышленность, являющуюся крупным источником этого газа, очевидным кандидатом для включения в сферу действия будущих климатических инструментов. Эксперты сходятся во мнении, что в стране сформировался общественный консенсус о важности изменения климата, а правительство демонстрирует готовность к реформам. Наиболее вероятным сценарием выглядит осторожное и поэтапное введение углеродного налога после 2030 года в горнодобывающей промышленности, на транспорте и в энергетическом секторе. Успех этих мер будет напрямую зависеть от политической воли для проведения сложной реформы энергетических субсидий и способности сбалансировать долгосрочные климатические цели с краткосрочными социально-экономическими задачами.
